И десять карет... Продолжение 7.

Но Рите не нужны были ни деньги, ни спектакль. Она вышла замуж и была беременна, наконец-то! Беременна наконец-то, потому что замужем она была уже много раз. Но на этот раз, похоже все было не так как раньше.

Она так и сказала мне:

- Надеюсь, теперь все будет не так, как раньше.

«Свежо предание»,  - мне теперь часто вспоминался Грибоедов, но Рита действительно переменилась.  И дело не только в том, что она совсем чуть-чуть располнела и округлилась лицом, это могло быть результатом гормональных изменений в ее организме. Она была очень довольна всем как-то изнутри.

Она улыбалась все время, но не так как улыбаются голливудские актеры, а как-то тихо и спокойно. Я опоздала на встречу на двадцать минут, хотя мы договорились в ресторане недалеко от университета  и я  должна была бы рассчитать время. Но меня задержали студенты и я, хоть и бежала бегом (насколько возможно бежать на каблуках), все же опоздала. Рита этого как будто вовсе и не заметила. Я ее даже не сразу узнала, ожидала, что она будет выделяться на фоне скучных осенних видов дорогой и красивой одеждой. Но она потерялась среди нескольких ожидавших своих встреч у кафе людей.

На ней были простые джинсы и миленькая, почти детская курточка с  розового цвета. При ближайшем рассмотрении, конечно, оказалось, что она как всегда выглядит одетой с безупречным вкусом и своей изюминкой. Но все же она была другая, опять молодая и полная сил, с новыми интересами в жизни.

Она даже не поняла, что на мне ее сапоги.

О, - протянула она в ответ на мои комплименты и благодарности. – Я их никогда не надевала, не было случая. А на тебе они выглядят просто супер. Ну рассказывай, как твоя актерская карьера складывается. Мы слышали про твои успехи.

 - Да какие там успехи, Агоян только и ждет того момента, когда у него появятся деньги, чтобы меня заменить на какую-нибудь знаменитость. Сейчас у него вроде и на сам спектакль не хватает, так что в начале, может быть я и выйду пару раз на сцену, но потом придется мне попрощаться с этим эпизодом в моей жизни.

Рита удивилась, что у Агояна нет денег.

- Вот оно что, - сказала она, - у него, значит, денег нет. Понятно, понятно.

- Что понятно? – спросила я.

- Да ничего.  Давай рассказывай, как тебе все это.

Я рассказала, но про моего друга ничего не стала говорить: после разговора с Марианной я поняла, что рассказывать мне о нем особенно нечего. А про сам спектакль и мои ощущения я рассказывала охотно. Рита улыбалась или смеялась над оценками, которые я давала людям и событиям.

- Ну а ты-то как? – надо же было и ее жизнью поинтересоваться. – Расскажи, что у тебя там за перемены такие?

-  Я развелась со своим американским мужем и вышла замуж за Леню. Ты Леню помнишь?

 - Очень смутно. Он же потом на какой-то другой факультет перешел, так?

- Да, на экономический. Ты, наверное, удивлена тем, что я из-за него все бросила?

- А ты что, все бросила?

- Ну не совсем все, но многое. Уехала из Америки, от мужа, дома, карьеры в Голливуде.

- Это ведь твое дело, чего тут удивляться. Но если ты сочтешь нужным посвятить меня в твои тайны, я возражать не  буду. Ты ведь знаешь, я никогда чужие решения не осуждаю.

- Знаю, это  длинная история и я сама хочу ее рассказать, но только с чего начать не знаю.

- Начни с Америки, как тебе так удалось продвинуться?

- Да никуда я особенно там не продвинулась. Главные роли я играла только в сериалах, а в самом Голливуде работала три раза и всегда далеко не на первых позициях.

Перед отъездом она как раз стала знаменитой, играла тоже в сериалах, но всегда в главных ролях. Иной раз ее лицо было сразу на двух или трех каналах, плюс еще и реклама. Когда она уезжала, все говорили, что она взорвет Голливуд, потому что талант, внешность и русская актерская школа.

- Взорвать Голливуд сложно, он сам кого хочешь взорвет. К тому же мне ведь пришлось все сначала начинать. Там для актера главное – внешность, а не как он играет. Обычно американские актеры всегда играют себя в предполагаемых обстоятельствах. Есть, конечно, и высокого класса профессионалы, которые умеют создавать образ, но это далеко не всем позволено даже. Режиссер выбирает тебя по тому впечатлению, которое ты производишь, а ты потом вдруг раз – и играешь кого-то совершенно другого. Такие сюрпризы далеко не всем нравятся. Лицо мое и фигура их устраивали, в вот мой акцент всегда был большим минусом мне. К тому же жили мы в небольшом городишке около Нью-Йорка, так что Голливуд был от меня во всех смыслах далеко. Да я об этом сильно и не жалела.

К моему удивлению Рита находила Америку скучной.

- Большинство времени там я скучала. Работы было не много, а в остальное время  я могла только ходить по магазинам. Сначала мне нравилось это все, а потом осточертело. Здесь у меня всегда были дела, я не успевала сделать и десятой доли того, что должна была, а там вдруг на меня навалилась куча свободного времени.

- А как же муж?

- Муж мой был все время на работе. Буквально днем и ночью, три недели из четырех в командировках. Да и те дни, что он проводил дома, были посвящены его работе, встрече с коллегами. Или он просто сидел на телефоне. Я жила там пять лет и, знаешь, за все это время он со мной ни о чем, кроме наших счетов и планов на выходные почти не говорил.

- А раньше что же говорил?

- Пока мы были здесь, говорил иногда. А там он совсем потерялся в своей работе.

- Ну а отпуск?

- Один раз я уговорила его поехать в отпуск вдвоем, но это был такой кошмар, что больше я таких экспериментов не проводила.

- Что ж такое?

- Он все время был в своих делах. От меня он словно бегал. То есть он был вроде рядом, но я донимала его своим желанием поговорить о чем-нибудь, а ему не хотелось, поэтому как только я открывала рот, он хватался за свой телефон и звонил кому-нибудь. С тех пор мы всегда ездили в отпуск с кем-нибудь из его друзей, так что меня развлекали их жены, все больше походами по магазинам.   

Рита всегда была экстравертна до крайности и если расходилась, то остановить ее было  сложно. Теперь мне и самой было интересно послушать об Америке и, вообще, о ее новой жизни. Ее лицо светилось, и она производила впечатление человека весьма довольного жизнью. Меня же, напротив, моя жизнь в тот момент совершенно не устраивала, поэтому я собиралась погреться в лучах чужого счастья.          

- Сначала мне вообще было тяжело, потому что мне все время приходилось объяснять всем, что я не дура. Мне потом кто-то сказал, что человек, который говорит с акцентом, кажется глупее, чем он есть.  Наверное, это тоже играет свою роль. Еще я никогда не говорила соседям, что я актриса. У них актер – это вовсе не то, что у нас. Когда я сообщила кому-то, что у меня образование актерское, но равнозначное университетскому, они на меня посмотрели с явным недоверием. Одному дяденьке я там предложила помочь, когда он не мог без калькулятора 60 и 40 сложить. Я ему сразу сказала, что это 100 будет, он был не с университетским образованием конечно, но со своей кассой обращаться умел. Видела бы ты его глаза.

- Восхищение твоими математическими способностями?

- Если бы. Недоверие выражал он, что я его надуть хочу. Я сначала разозлилась, а потом мне смешно уже стало, что ему нужен калькулятор, чтобы 40 и 60 сложить. Я ему говорю, давай спорить, что 100, на двадцатку, пока твою кассу на починили. Он только головой качает. Я ему говорю: «Что ты мне дашь, если правда  100?» Он мне говорит, что не имеет права, должен проверить. Он вообще даже и не понял, что я смеюсь, потому что это очень легко сложить. Не знаю, Валь, я двузначные числа в 6 лет складывала без ошибок и не только те, у которых ноль на конце. Все изменилось, когда мой идиотский сериал начали по местному телевидению показывать. Меня стали в магазинах и на улицах узнавать, а там было озвучивание, и никто не знал, что у меня акцент. Подходят ко мне, начинают говорить, такой интерес в глазах, а потом видят, что акцент и думают: ошиблись, не она.  Вообще-то в России все то же было, но меня здесь так мое одиночество не доставало.

- Что ж там вообще не с кем поговорить?

- Почему не с кем? Полно, и очень хорошие люди попадаются. Мои соседи, например. Но для того, чтобы их найти, нужно время. Знаешь, как мы с соседями познакомились? Жили целый год на одной улице через дом, здоровались, они меня раз в аптеку возили, когда у меня еще лицензии не было.

- Чего у тебя не было?

- Прав водительских, не могла на машине сама ездить. Я заболела, а у меня и градусника нет. Я - к соседям, никого дома, только эти оказались. Она мне прямо там температуру померила, дала лекарство и отвезла в аптеку. Но больше я к ним до того дня не хаживала. А потом был Хеллоуин.

- Что это, праздник?

- Да, они все наряжаются во всякие костюмы и ходят по соседям, просят конфетки для прикола просто. У меня были исторические костюмы начала 19 века, и мы с мужем тоже решили колядовать.  Он к моему великому удивлению эту идею с энтузиазмом воспринял. У него, кстати, есть склонность к актерству, не профессиональному, а вроде того, что у нас в 19 веке было принято, гротескному переигрыванию. Хотя если честно, то у него неплохо получалось, видишь мне хочется теперь даже о нем что-нибудь хорошее сказать, вот какое благодушное у меня состояние. Так вот мы с ним изображали Адмирала Нельсона и Эмму Гамильтон, номер целый придумали. Все, правда, думали, что мы Линкольн и его жена, хотя он с самого начала говорил, что он Нельсон, но это все неважно. Все соседи недоумевали, не поняли, то есть. Даже мой муж в конце концов сказал: до чего же тупые эти американцы. Там обычно этим дети занимаются или молодежь, а чтобы люди за тридцать и еще в этом районе – это из ряда вон. А когда мы к тем соседям зашли, Эрик увидел нас и наш номер и заржал просто, засмеялся истерически. Он архитектор и вообще человек образованный и говорит:  «У Нельсона правой руки не было, а не левой, и звали его Горацио, а не Гордон, но в остальном вы просто супер». Пригласили нас ужинать. У них пятеро детей, им отец лекцию об адмирале Нельсоне прочитал, пока мы там сидели.  У них конфет не было, так мы им детям все, что наколядовали, отдали. Они нам в ответ дали Библию. Мой муж напрягся страшно, а я очень даже хорошо это восприняла. Библию так Библию. Почему нет?

После этого мы стали больше общаться с Джой, я даже помогала в их школе делать спектакль на Рождество. Сначала я ей ничего про себя не рассказывала. Они пуритане там все такие, если в церковь ходят. А что я ей скажу, что осточертела мне эта Америка и собственный муж? Боялась, что она меня осудит, и я потеряю все эти тихие вечера в их обществе. Они люди очень положительные, дети у них воспитанные, Эрик не разу на меня как-то особенно не посмотрел, хотя там много кто «смотрел». Ничего неприличного конечно не делали, но все равно меня это все раздражало.

- Это только в Америке что ли? Здесь на тебя так не смотрели?

- Смотрели, но мне тогда это нравилось, а там уже стало раздражать. А больше всего – мой муж, бывший уже.

- Думаешь, он тебе изменял?

- Да нет, не в этом дело. Он так стремился зарабатывать, что все остальное отходило на второй план. Он же инвестиционный банкир, это значит работает день и ночь, но зарабатывает миллионы. Он был щедрым человеком, выделял мне денег гораздо больше, чем его коллеги своим женам, и никогда меня не спрашивал, куда я их потратила. Но я сама его не интересовала сильно. Дом был большой, и он предпочитал потеряться на его другом конце. Когда я хандрила, он сначала уговаривал меня пойти в салон на целый день, а потом стал отмахиваться. Я себя все это время чувствовала виноватой, что его дергаю.  А потом, когда я Джой один раз все рассказала, она мне сообщила, что человек, оказывается, испытывает сильнейшую потребность в общении и это чуть ли не на первом месте после еды и питья. Есть даже какие-то научные факты, подтверждающие это. Но на моего мужа эти факты не распространялись. Потребности общения со мной по крайней мере он не испытывал. По тому, что говорит Джой, получалось, что у него это вроде уже крайние формы приняло, вроде извращения, когда уже здоровым желаниям места нет.

Здесь Рита понизила голос почти до шепота и наклонилась ко мне через  стол:

- Знаешь, это правда, это даже в сексе видно. У него потребность в сексе, а не в том, чтобы быть со мной.

- Ну, ты открыла Америку, это же у всех мужчин так.

- А вот и не так, это все тоже нездорово. Мне Джой рассказывала по секрету, как было с ее мужем.

Здесь она опять заговорила нормальным тоном.

- Ее муж наполовину швед, наполовину норвежец. Его родители из каких-то кругов аристократических что ли, у них были неприятности из-за того, что они поженились, они поэтому в Америку и приехали, и там другие трудности начались. В общем, он рос одиноким ребенком. У них с Джой уже двое детей было, и у нее были с ним такие же проблемы, как у меня с моим мужем. Так вот, он пошел с кем-то там поговорил, вроде психоаналитика, но только у них в церкви, что-то там про его родителей они говорили, и представляешь, вернулся другим человеком. Джой сказала, что в эту ночь с ней в постели был другой человек.

Последнее предложение Рита опять произнесла тихо. Потом была пауза. Я не знала, что и сказать на эту тему. У меня были кое-какие воспоминания, но я предпочитала бы их не вспоминать. Я молчала, а Рита продолжала:

- В общем, я стала пытаться моего мужа, то есть бывшего мужа, уговорить что-то поменять. Но он от этого словно белены объелся. Стал сердиться, накричал на Эрика однажды, что они в нашу жизнь лезут. Эрик ему что-то говорил, я видела издали, но никто из них не сказал мне, что. Я пошла сама к психоаналитику, но не к церковному, а простому. Но от него много толку не было. Он мне предложил ступить обратно в зону своего комфорта, проще говоря, завести любовника. А я не хотела заводить любовника, я хотела нормальную семью и детей, ты же знаешь, сколько мне лет.

Еще бы, мне же было столько же лет, сколько ей. Она видимо тоже это вдруг осознала, вспомнила также, что у меня как раз ни мужа, ни детей нет, и ей стало неловко. Возникла пауза и  я решила вставить вопрос, который меня донимал на протяжении почти всего рассказа.

- Ты говорила, что вы жили в каком-то особенном районе, что это за район-то такой и чем он особенный?

- Когда я такое говорила?

- Что в вашем районе взрослые колядовать не ходят.

- А, вот оно что. Район богатый, там каждый дом по два миллиона минимум стоит. Люди все больше солидные. Между домами расстояния большие, огромный сад, даже лес, строго говоря. В тех местах, где дома впритык друг к дружке стоят, люди больше общаются, а у нас было все по-другому. Здороваются, когда случайно встретятся, спрашивают, как жизнь, и все. В России у меня было дел невпроворот, а там – пусто. Самое время детей заводить, да какие дети с моим мужем! Бывшим мужем, то есть.

- Так ты оттуда со скуки сбежала что  ли?

- Я не сбежала. Леня за мной приехал и увез меня.

- А ты прямо так и поехала?

- Да нет, не прямо так я поехала. К этому моменту все стало совсем печально. Муж мой стал мне разводом грозить, если я не отстану от него. А я уже остановиться не могла, мне было все равно, развод так развод. Хотя совсем потерять Америку я тоже не хотела. Это вообще хорошее место, чтобы жить, удобное, и для детей хорошо. Я когда делала спектакль в этой их школе, удивилась, как там все прилично, дети такие спокойные, интересные, видно, что не живут вечно под стрессом как у нас. Образование у них конечно с пробелами. Представляешь, они ни Средневековье, ни Возрождение вообще в школе не проходят: после Рима сразу Америку открыли. Только в университетах изучают историю по настоящему. Но это все ерунда, я сама своим детям про Ренессанс расскажу, 40 и 60 научу складывать. Там безопасно, спокойно, сыто, здоровье люди берегут. Вот если бы с Леней и в Америку.

- Это, думаешь, невозможно?

- Теоретически все возможно. Мой бывший муж дом продает, он теперь хочет в Нью-Йорк переехать, я вот подумываю, не купить ли нам его?

- Да как же ты там будешь жить, что соседи скажут, да и сама как будешь себя чувствовать?

- Соседи и не заметят ничего, говорю тебе. Только Эрик с Джой, а они мне будут рады. А мне самой на это вообще наплевать. То, что у меня теперь есть, все остальное с лихвой перекрывает, я всех  даже своего бывшего мужа простить готова.

- Так что же он такой ужасный был?

- Говорят, женщина всегда выходит замуж за такого же человека, как ее  отец. Так вот мой отец был такой же. Первым делом самолеты, ну а девушки потом.

Рита тоже была из небольшого научного городка, только в другом районе Подмосковья, там делали самолеты. У нее был еще сестра, так что слова песни можно было воспринимать буквально.

- Ты меня прости, но другие твои мужья тоже такие были что ли?

- Не знаю, я была глупая и на все смотрела по-другому. Вроде нет.

- Так что же с Леней так же все будет потом?

- Надеюсь, что не будет. Он все же из еврейской семьи, у них принято о своих заботиться. Он вот свою сестру младшую опекает, прямо как отец.

- А как его родители отнеслись к тому, что он не на еврейке женился?

- Знаешь, у меня ведь четверть еврейской крови есть. Им, конечно, этого мало, но они были так рады тому, что он, наконец, женился, что на мою родословную и не смотрели особенно.

- Так он что же, не был женат никогда?

- Представляешь, не был. В молодости родители хотели его женить на дочке зубного врача, а он был в меня влюблен и не хотел ни на ком больше жениться. Он потом еще долго меня забыть не мог, только когда я в Америку уехала, решил жениться на одной хорошей молоденькой девушке. Он говорит, у него уже была такая потребность о ком-то заботится, что он готов был даже чужого ребенка усыновить. Но, представляешь, его девушка умерла незадолго до свадьбы. Мне ее, конечно, жаль, но с другой стороны я как подумаю, что он был бы женат уже  и не приехал тогда ко мне, и я бы там так и осталась, ужас берет. Не знаю, что со мной было бы.

- Так он, что же, просто взял  и приехал к тебе в Америку? Откуда он знал, что ты согласишься с ним уехать?

- Да он и не знал. Он вообще ни о чем таком не думал. В Нью-Йорке он был по делу, зашел в русское актерское кафе, познакомился с людьми. Там разговор про меня зашел, он узнал мой адрес у друзей там и решил поехать и увидеться со мной. Сам не понимал, что на него нашло, решил и все. Представляешь, я сижу дома и вижу, что кто-то машину остановил у моего дома и ходит кругами. Он искал, как позвонить. Я вышла из дома, а ко мне человек по-русски обращается и еще по имени называет.  Фантастика! Я его не узнала и долго не могла оправиться от удивления, что это именно тот Леня.

- Так он тебя так прямо и увез?

- Нет, что ты, мы там долго разговаривали, он отпустил шофера, я его потом отвезла в аэропорт сама. Мы договорились, что я подумаю над его предложением, и если решусь, то приеду. Я сразу знала, что приеду, хотя ему тотчас и не сказала. Посадила его на самолет и тут же билет купила себе в Москву, прямой рейс без пересадок. Дала себе день на то, чтобы в порядок себя привести и улетела.

- Подожди, а как же твой контракт и спектакль этот?

- Ах да, я и забыла.   Этот контракт я себе добыла, чтобы был предлог сюда приехать на полгодика. Муж мой обрадовался, что избавится от меня надолго, но потом я уже не хотела никаких спектаклей. Мой отъезд по срокам как раз совпал с началом репетиций, так что все выглядело так, что я работать уехала. А потом, когда с Леней все решилось, я попросила развод.

- Он обрадовался?

- Странно, но нет, рассвирепел даже. Потом успокоился и согласился. Делить нам было нечего, у него свои деньги, у меня свои. Он просто снял меня с содержания и все. Потом даже волновался, есть ли у меня средства на жизнь. Странный человек.

- Так ты и не собиралась приезжать?

- Почему не собиралась, собиралась. Я не знала, что будет с Леней, как у меня там повернется. Я подумала, что если плохо будет, приеду в Москву и буду в этом спектакле играть.

- Слушай, а ты не боишься, что все газеты разнюхают и напишут?

- Мы же не в Америке. Здесь никто ничего писать не будет, пока им денег не заплатят. Да и я ведь не Мэл Гибсон и не Анжелина Джоли. А про тебя я узнала, что играешь нормально и никто тебя не раскусил, попросила одну приятельницу позвонить постановщику и справиться. Так что спасибо тебе, подруга, что не подкачала.

Мне, конечно, было приятно слышать комплимент, но еще я подумала, что если б у нее с Леней не сложилось и она вернулась бы, как повернулась бы тогда моя жизнь. Но уходить в себя я не могла, надо же было разговор продолжать, и я спросила, просто чтобы что-нибудь спросить:

-  Так ты теперь здесь будешь жить или все же в Америку поедешь?

- Я если честно, хочу в Америку, там спокойно и безопасно. Знаешь, я ведь здесь машину  бы никогда водить не научилась, сложно. А там люди вежливые, никаких проблем с вождением особых нет. И не только на дорогах, там стабильнее, спокойнее. Это, конечно, не дом, где я столько лет прожила, и там мне Любовью Орловой не стать. Но сейчас я вообще не уверена, что захочу на сцену. А если и захочу, то всегда можно какой-нибудь контракт найти.

- А Леня тоже в Америку хочет?

- В этом и загвоздка, он может и хочет, но с бизнесом здесь не так все просто. Да и я тоже не уверена до конца. Здесь все же хорошо, никто на мой акцент не пеняет, по телевизору все по-русски, друзья. У Лени денег хватает на то, чтобы в России вполне сносно жить, можно и куда-нибудь в Европу поехать. Но как жены наших олигархов жить в Париже, когда муж в Москве, я не хочу. И опять же театр. А вдруг захочется тряхнуть стариной, а меня уже тут и забыли вовсе. Раньше-то я хоть из Голливуда была, а теперь из Питера. Не знаю я, Валь, не знаю, что делать. У меня сейчас весь ум в животе. Вот когда родим, тогда и смотреть будем.